Неточные совпадения
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла
на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокруг
холмов;
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы.
Не радо ей лишь сердце Тани.
Нейдет она зиму встречать,
Морозной пылью подышать
И первым снегом с кровли бани
Умыть лицо, плеча и грудь:
Татьяне страшен зимний путь.
Не было возможности дойти до вершины
холма, где стоял губернаторский дом: жарко, пот струился по лицам. Мы полюбовались с полугоры рейдом, городом, которого европейская правильная часть лежала около
холма, потом велели скорее вести себя в отель, под спасительную сень, добрались до балкона и заказали завтрак, но прежде выпили множество содовой воды и едва
пришли в себя. Несмотря
на зонтик, солнце жжет без милосердия ноги, спину, грудь — все, куда только падает его луч.
Глаза невольно слипались, мозг дремал, и я
пришел сюда в надежде, что чистый утренний ветер
на этом
холме разгонит дремоту.
Часто после беседы с нею, взволнованный и полный грустно-ласкового чувства к людям, запредельным его миру, он уходил в поле и там, сидя
на холме, смотрел, как наступают
на город сумерки — время, когда светлое и тёмное борются друг с другом; как мирно
приходит ночь, кропя землю росою, и — уходит, тихо уступая новому дню.
Егорушка протер глаза. Посреди комнаты стояло действительно сиятельство в образе молодой, очень красивой и полной женщины в черном платье и в соломенной шляпе. Прежде чем Егорушка успел разглядеть ее черты, ему почему-то
пришел на память тот одинокий, стройный тополь, который он видел днем
на холме.
Тогда что, сударыня вы моя? тогда мне-то что делать прикажете? прикажете мне, сударыня вы моя, следуя некоторым глупым романам,
на ближний
холм приходить и таять в слезах, смотря
на хладные стены вашего заключения, и, наконец, умереть, следуя привычке некоторых скверных немецких поэтов и романистов, так ли, сударыня?
Всю первую половину мая шли непрерывные дожди, а мы двигались без палаток. Бесконечная глинистая дорога подымалась
на холм и спускалась в овраг чуть ли не
на каждой версте. Идти было тяжело.
На ногах комья грязи, серое небо низко повисло, и беспрерывно сеет
на нас мелкий дождь. И нет ему конца, нет надежды,
придя на ночлег, высушиться и отогреться: румыны не пускали нас в жилье, да им и негде было поместить такую массу народа. Мы проходили город или деревню и становились где-нибудь
на выгоне.
Потом темная еловая аллея, обвалившаяся изгородь…
На том поле, где тогда цвела рожь и кричали перепела, теперь бродили коровы и спутанные лошади. Кое-где
на холмах ярко зеленела озимь. Трезвое, будничное настроение овладело мной, и мне стало стыдно всего, что я говорил у Волчаниновых, и по-прежнему стало скучно жить.
Придя домой, я уложился и вечером уехал в Петербург.
Взошла заря — но он с зарею не являлся,
Ни к иве, ни
на холм, ни в лес не
приходил;
Опять заря взошла — нигде он не встречался;
Мой взор его искал — искал — не находил.